Андрей Ильин - Тайные люди (Записки невидимки) [= Обет молчания]
Наверное сам черт дернул меня в тот вечер отправиться на вокзал. Приспичило принести на ответственную, в смысле наработки полезных связей, вечеринку бутылку марочного коньяка, вместо обычной водки. Магазины были закрыты, ближайший ресторан — вокзальный. Так я и очутился один на один со случайной арбузной корочкой, на которой, успешно поскользнувшись, разбился в самые последние дребезги.
— Будьте добры, ваши документы, — попросил молоденький, с ушами в стороны, милицейский сержантик.
— А в чем собственно дело?
— Дело в документах. Паспорт предъявите.
— На каком основании? Я не понимаю почему!.. — с уверенным напором начал я. Но уверенности я не чувствовал, а чувствовал противный липкий страх. Где-то я прокололся. Но где? Когда?
Можно было попытаться убежать, но за спиной сержанта стоял его напарник. Рисковать? А если это обычная формальная проверка?
Выказывая всем своим видом нетерпение я протянул паспорт.
— Ну точно! Я же чувствовал. Я же видел! — совершенно по-детски обрадовался сержант, — меня в милиции всегда в пример ставили за память. Я раз увижу и все, навек! Ну вот же, вот! Фамилия другая, а паспорт выдан и предыдущая прописка как раз по месту розыска. Хорошо я при переводе ориентировку забыл сдать, так и осталась в планшетке. И на тебе, пригодилась! А лицо. Посмотри — лицо-то не его! Вот скулы, разрез глаз… Посмотри.
Все ясно. Парня, буквально днями, перевели из области, где на меня, стараниями учебки, объявили розыск. Случайно его послали именно туда, куда направился я. Случайно у него оказалась феноменальная зрительная память. Случайно в планшетке затерялась ориентировка с фотопортретом моей личности. Именно сегодня, ни часом раньше, ни часом позже я прошел мимо его поста, высветив физиономию в свете, опять-таки случайного фонаря. Калейдоскоп случайностей! Тысячи необязательных на первый взгляд звеньев причин сцепились в единую, логически завершенную и не сулящую лично мне ничего хорошего, цепь следствия. Все. Круг замкнулся!
— Да бросьте вы ребята. Какой преступник? Посмотрите внимательно. Разве я похож на уголовника. Побойтесь бога! Это просто идиотское совпадение, — перешел я на дружеский тон, стараясь усыпить нездоровую бдительность сержанта, — я иду с работы на вечеринку, вот, зашел купить шампанского. А вы говорите преступник. Ну хотите я вам дам адрес работы…
— А прописка как же? А место выдачи паспорта? А? — упорствовал милиционер.
— Ну каких только случайностей не бывает. У меня теща слесаря-сантехника за Алена Делона приняла, чуть дара речи не лишилась. Стоит Ален Делон на пороге в робе с водопроводным коленом и разводным ключом и спрашивает, где здесь унитаз течет, — пытался разрядить обстановку я, одновременно лихорадочно соображая, как безопасней ретироваться.
Я уже понимал, что игра проиграна, что сержант будет гнуть свою линию до конца. Единственной возможностью спастись было немедленное бегство. При решительных действиях шанс у меня был. Потянуться за паспортом, сбить сержанта резким ударом носка ботинка в коленную чашечку, опрокинуть на напарника и, пользуясь секундным замешательством, нырнуть в толпу. Предположим толпа будет пассивна и не подставит мне подножку. Куда я денусь дальше? Платформы отпадают, слишком светло. Привокзальная площадь… — я лихорадочно проигрывал варианты бегства, постепенно, с дружеской улыбкой на лице, приближаясь к сержанту. Словно почуяв опасность, сержант поднял глаза от паспорта и приказал:
— Ну-ка, стойте на месте! Вот так. А ты, младшой, встань-ка сбоку. Мало ли что ему взбредет в голову. Судя по ориентировке, гусь еще тот.
— Ну вы, ребята, совсем. Смешно, честное слово! — рассмеялся я, пробуя отступить, но младший сержант быстрым шагом придвинулся и встал рядом, под правое плечо. Профессионально работают, — отметил я. Вокруг собирались зеваки, образуя плохоодолимую живую изгородь. Одним рывком такую не пробьешь, а второй попытки, скорее всего, отпущено не будет.
— Следуйте за мной, — предложил сержант. — Прошу!
Вот и все, — понял я. Как мгновенно благополучие превращается в безнадежность. Еще двадцать минут назад я, полный беспечного оптимизма, шагал в ресторан и вот я уже почти зек! Завтра они пошлют запрос по месту выдачи паспорта, там проверят данные, быстро выяснится, что паспорт утерян, что представил его подозрительный во всех отношениях самозванец. Согласно розыскной ориентировке я сбежал из мест заключения, значит меня передадут в руки… Чьи? Милиции? Отцов-командиров учебки? Ладно, без разницы, куда бы меня не этапировали, задание безвозвратно провалено. В лучшем случае пару месяцев меня покантуют по КПЗ, а потом — шагом марш в родную армейскую часть, дослуживать положенные месяцы. Печально!
Младший сержант цепко обхватил меня за руку.
— Куда его?
— Давай пока к нам в отделение, а утром разберемся.
Словно мелкого воришку, — подумал я, ловя на себе любопытные, а порой злорадные взгляды расступающейся толпы. А собственно кто я? Паспорт раздобыл в чужом кармане, деньги нашел в чужих кошельках. Биографию и ту украл! Говорят — победителей не судят. Наверное. Но я-то проиграл по всем статьям!
— Примите, — передал меня сержант дежурному по отделению.
— Кто такой?
— Темная личность.
— Ладно, заводи.
Отделение было махонькое, неприспособленное, наспех переделанное из подсобного вокзального помещения.
Помощник дежурного открыл дверь, повел меня по узкому коридору. Выбирает камеру, понял я. Только из чего выбирать — камер-то всего три. В одной наверняка женщины, в другой вдрызг пьяные пассажиры или подростки. Остается одна.
Милиционер загремел связкой ключей, неосторожно повернувшись ко мне спиной. Ну и порядок у них тут! Совсем службу забыли. Дать бы ему по затылку, чтобы бдительности не терял.
— Давай, заходи, — приказал надзиратель.
— Эй, начальник, тут полный комплект, — возмутились из полумрака, — друг на друге сидим, дышать нечем. Веди его дальше.
— Ничего, поместитесь. Не гостиница, — лениво огрызнулся мой сопровождающий.
— Неужели не понятно, нет здесь места! Что ж нам — стоять, — разом в несколько голосов загомонила камера.
— Хватит бузить, — гаркнул милиционер, — сказано сюда, значит сюда, — и толкнул меня в спину. — До утра перебьетесь, а там видно будет.
Постепенно мои глаза привыкли к полумраку камеры. Я разглядел четырех сидящих на двухъярусных нарах. Не так уж у них тесно, — подумал я.
Как требовали в учебке я, в первую очередь, рассортировал потенциальных противников (а при выполнении задания любого нового человека принято считать заведомым противником) по ранжиру — возраст, вес, рост, комплекция, физическое развитие, цвет волос, глаз, кожи, особые приметы и дал каждому карикатурную, то есть характерную только для него кличку. Теперь я не рисковал упустить или перепутать между собой новых знакомых. Каждый занял отведенную для него нишу, намертво засел в памяти.
Дед — лет сорок, похоже, здесь лидер.
Шрам — ножевой шрам через все лицо.
Бугай — по виду бывший борец или тяжелоатлет.
Пацан — самый молодой и никакой внешне.
Первые страницы личных досье были открыты. Теперь мне было важно заметить, кто первый откроет рот, кто с кем переглянется, за кем останется последнее слово. Мелкие штришки взаимоотношений, на которые обычный человек не обращает никакого внимания, обеспечивали меня бесценной информацией, позволяли выстроить психологический портрет незнакомой компании, правильно распределить приоритеты, выделить направление угрозы, избрать верную линию поведения.
— Успех внедрения решают первые мгновения общения. Если вы не умеете быстро определить кто есть кто, за кем сила, а кто ходит в шестерках — лучше молчите, изображая наследственного глухонемого паралитика. Может быть, это поможет сохранить вам голову, — советовал преподаватель предмета «Психология внедрения». — Первое знакомство это как театральная премьера! Настроился на волну зала, почувствовал зрителя, нащупал струнки интереса, сочувствия, подыграл — будет аншлаг. Нет — готовься к оглушительному провалу. Но не дай вам бог переиграть, не дай бог ошибиться!
Все это — заметить, разложить по полочкам, проанализировать, сделать предварительные выводы я успел за те две-три минуты, что стоял посреди камеры, изображая растерянность и ни на кого, вроде бы, не глядя.
— Принес черт подарочек! Ни вчера, ни сегодня! — процедил сквозь зубы Шрам.
— Ладно. Он сюда не просился! — осадил его Дед. — Садись, — кивнул мне на табуретку напротив нар.
Приоритеты определялись.
Дед — авторитет. Если под кого и подстраиваться, то под него.
Бугай — гора мышц при старике. К самостоятельным действиям вряд ли способен, но шею свернет в секунду, только мигни, задумываться не будет.
![Андрей Ильин - Обет молчания [= Маска резидента]](/uploads/posts/books/243679/243679.jpg)
